И лишь одна она, не отпустит его.
Он слышит её голос нежный: "Всё будет хорошо…"
За окном заплачет дождь и прогремит гроза.
Всё вернётся, когда он откроет глаза.
Столько времени убито, тысячи слов сказаны напрасно! Его больше нет, не увидеть больше любимого лица, не услышать родного голоса... Тот кто будет лежать в гробу уже не будет Рихардом, всего лишь его тело, а Лили недостаточно образа тела, ей нужен стопроцентный Байер, и именно его она как это ни прискорбно никогда не получит. Обидно даже немного, но теперь девушка не может ничего сделать, все не в её руках. Пару раз в комнату постучались, Лили недовольно отвечала, что все в порядке, чувствуя что эти слова коробят её до глубины души - лжет даже тем кто осведомлен, а не только родным детям. Нельзя им врать, но у шатенки железное алиби - она защищает их от боли, готова сказать что угодно, лишь бы их глазки не наполнялись слезами, а в словах не было обиды на отца за то что он их бросил. Он любил их, никогда ещё Лилиан не встречала столь ревностно исполняющего роль отца мужчину, который так искренне умел радоваться любой детской игре. Идеальный муж и совершенно безумный отец - головокружительное сочетание. Не увидеть больше пронзительного взгляда серых глаз, смотрящих прямо в душу. Исчез из её жизни, оставив на сердце шрам, навсегда... Лили начинает тихо плакать, стиснув подушку и откнувшись в неё, свернувшись комочком на покрывале. С каждой секундой слезы становятся все горьше, всхлипы яростнее, сегодня она не позволит никому себя утешать. Всего несколько часов на скорбь, чтобы успокоиться и хотя бы попытаться смириться. Но как? Разве можно смириться с гибелью второй половинки? Черт, дышать трудно! Лилиан вскакивает на ноги и подбегает к окну, распахивая его настежь и впуская в комнату свежий воздух. Делать хоть что-то, пусть даже ходить из стороны в сторону, нельзя окончательно расклеиваться, она должна быть сильной, ради них, своих детей! Было страшно представить, как отреагируют они на её лицо, на ужасную правду... Девушка привыкла быть при них той же девушкой-бунтаркой, сильной, ироничной и разве что непосредственность заменена на материнские инстинкты! Для них ей придется возродить себя из пепла отчаяния, потому что Лили так не хочет, чтобы они страдали, силясь понять что не так с мамой, почему пропал блеск в глазах, отчего голос такой сухой и безжизненный, будто ей совсем-совсем ничего не интересно. Мама - и вдруг грустная! Нет, её крошки не поймут... Но Лилс больше не может делать вид что все хорошо, так устала, что хочется кричать, но заместо этого красавица сильнее стискивает подушку и продолжает заливать её горячими слезами. Сейчас она немного погрустит, а потом вернется к Себастьяну, Кристиану и Каролине, потому что они будут беспокоиться, видеть что она в этой комнате, но не желает никого видеть. Это плохо...
Наступил вечер, а слезы так и не утихали, ей становилось холодно по мере того как понижалась температура за окном, но шатенке и в голову не могло прийти просто взять одеяло и укрыться им. Недавно она слышала голоса детей на заднем дворе, очередная игра, о, как бы она хотела сейчас присоединиться к ним! Но нельзя, потому как начнутся расспросы, а сегодня сердце Лили не вынесет больше и капли лжи. А лгать придется много, если она по-прежнему не желает причинять любимым боль. Опять вранье, увертки, все готова сделать, лишь бы не говорить им об отце раньше чем следует. Чувствовала себя последней дрянью от собственных слов, а они верили, раз и навсегда уяснив, что мама никогда их не обманывает...
Сказка с плохим концом, чему удивляться - хеппи энды уже не в моде. Вновь мысли, мысли, воспоминания, давят тяжелым грузом, прежде легкие и невесомые, приносящие радость и эйфорию, теперь будто раскаленным лезвием ножа по безащитному сердцу. Все слова, дни, проведенные вместе, чувства, шутливые споры, странные ссоры, такие нереальные и странные, потому как оба знали что не пройдет и пары часов как они помирятся. Все её истории, рассказанные там, пока мужчина пребывал во сне. Она просто была рядом, веря в то что несмотря ни на что любимый слышит её слова, понимает то что Лили пытается сказать ему, девушка очень много говорила, пользуясь безупречной звукоизоляцией и отсутствием свидетелей. Просто держать его за руку, касаться лица, каждую ночь редкого сна видя прекрасное видение: он очнулся и все снова становится как раньше, они снова счастливы. Но вот сон кончается, а реальность выглядит совсем иначе... От этого хочется кричать, но Лилс улыбается сквозь слезы и продолжает вспоминать. Да, ей есть о чем поговорить с Рихардом, все же они вместе несколько лет, и такое чувство, словно за это время её любовь нисколько не уменьшилась, скорее наоборот, стала ещё сильнее, закаленная во времени и в боях с судьбой. Она не может его отпустить, зачем ей жить без него, просыпаться каждое утро одной... Все говорили, что это конец, но Лилиан не слушала, продолжая тратить драгоценное время на монологи. Сколько она наговорила за это время? Наверное больше чем за все время их жизни. Но она должна была сказать ему обо всем, боясь, что может быть поздно, когда-нибудь эта пытка окончится и говорить будет уже не с кем. Рихард сказал что любит её, его последние слова... Черт, потратить последние силы для того чтобы сказать это Лилиан! Новый поток слез, вызванный именно этим фактом, девушка до боли в ладонях сжимает подушку, впиваясь в неё изо всех сил, ну почему все так сложно...?
Сколько она лежит здесь, топя горе в слезах? На улице темнеет, несколько стуков в дверь, кто-то заглядывает и тут же скрывается обратно за дверью, понимая что в этом случае Лили ничем не поможешь. Она благодарна этим людям, чутко осознавшим, что её боль не поддается утешению. Пару раз стучались дети, вначале по отдельности, после и вовсе всем скопом. Девушка изо всех сил старалась не подавать виду что ей плохо, сказала что заболела и не хочет, чтобы её беспокоили. Очередная ложь. Им не понравились слова Лилс, ребятня так и порывалась проверить, действительно ли мама так ужасно сильно и заразно больна, но девушка призвала на помощь охранника. Тот мигом просек ситуацию, отправив детишек на улицу. Ещё один понимающий человек... Лилиан вновь может погрузиться в себя, осталось всего лишь 18 часов...
Пару раз шатенке чудилось, что она видит Рихарда, слышит его, нон-стопом проигрывая его мольбу об обещании. Хочется нарушить не сказанное слово, такой соблазн, но он прав - она не имеет права на такую роскошь как смерть, пока есть их дети, они не смогут понять и едва ли простят Лилиан за подобный поступок... Такой близкий и родной, её видения почти реальны, порой кажется, что она может коснуться его рукой, но когда вконец уставшая без сна и еды девушка протягивает ладонь и касается любимого лица - оно исчезает в дымке, как и все порядочные галлюцинации... И снова слезы: даже этот Рихард исчезает... Уже ночь, часы показывают час тридцать девять, а Лили и не думает о том что надо спать, она продолжает плакать, изредка преываясь и переворачиваясь на спину, молча сверля взглядом потолок, мысленно вопрошая небо: За что???!!! Выглядит ужасно, отражение безмолвно соглашается с утверждением. Девушка берет в руки расческу, но пару раз проведя ею по волосам она не выдерживает и отшвыривает её в сторону, вновь падая на кровать. Кому теперь нужна её красота...
Рыдания уже не смолкали, Лилс никогда бы не подумала, что в человеке может быть столько слез. Такая боль, что хочется кричать. И она кричит, только сквозь стиснутые зубы, прикрывая вопль отчаяния подушкой, все что угодно, лишь бы никто из детей не услышал. Всего несколько часов, и все будет кончено, Рихард навсегда исчезнет из этого мира и Лили ничего не может с этим поделать, её мнение для этого мира отныне не слишком существенное, но её не волнуют так называемые права, страшнее то, что умрет самый близкий человек. Все остальное ничто, по сравнению с этим ужасом. Кто-то тихо внес в комнату поднос с едой, было слышно как он стукнулся о тумбочку. Лили на него даже смотрит, лишь чуткое обоняние улавливает аромат выпечки, но при мысле о столь позднем ужине и воспоминании вкуса прошлых попыток еды девушка неволько с отвращением отталкивает поднос подальше, не глядя. Еще одна порция "картона"? Нет, спасибо. Шатенка украдкой смотрит на часы: четыре утра. Холодок по телу: совсем скоро...
Утро. Она даже не сомкнула глаз, поток слез и не думал останавливаться, но уменьшая, то увеличивая свою интенсивность. Почти шесть часов, Лили никогда не поднималась в такую рань, а сейчас даже не засыпала. Последний месяц она подскакивала часов в семь, не желая тратить время на сон. Привыкший к более изнеженному режиму организм бунтовал, отвечая головокружению и тошноте, так что плохо ей было не только морально, но и физически. Покрывало в ужасном состоянии, подушка мокрая насквозь, следы бессонной ночи не прошли для девушка бесследно. Она так устала, но сон не идет, хотя стоит подняться на ноги и головокружение нападает с новой силой. Пустое равнодушие на смену эмоций, тихо плача, она прячет лицо в подушку и мечтает о забвении... Её собственная смерть, с ним умерла часть Лили, её душа, а сердце теперь придется собирать из мелких осколков. А нужно ли? Кто-то вновь заходит и забирает его, принося новый. Не надоело продукты переводить? На этот раз запах кофе и тостов, ничего глобальнее не предвидится, и на том спасибо. Все равно никакого аппетита нет, зря старались... Обхватив себя за грудь, она пытается вновь удержать боль, рождающуюся внутри, слишком больно, даже для того чтобы просто дышать.
Ещё часы, её время скоро кончится, а прогресса так и не видно. Уже день, никто больше не беспокоит Лилиан, поняв что она не желает никого видеть. Хорошо, значит не придется изворачиваться, снова насильно заставлять себя быть прежней, можно придаться боли...
Сумерки... Что в них хорошего, всего лишь промежуток между ночью и днем, когда ещё только-только смеркается, накатывает странная ясность, порывистый ветерок врывается в распахнутое настежь окно. Холодно. Какой-то шум снаружи, но Лилс не вслушивается, уже давно. Девушка давно вернулась в прежнее положение тихих слез и в отчаянии вновь сдается в плен слезам. Что ей ещё остается? Завтра придется выйти в люди, разбираться с тем что будет в будущем с ней и детьми, так не хочется, но Лили вынуждена, ради детей...
Вечер, почти ночь, никаких признаков успокоения, скорее даже наоборот - Лилиан только-только начала входить в раж. Двери вновь тихо открываются и она слышит щебет любимой дочери, такой веселый и беззаботный, настолько не подходящий к её полному отчаяния плачу, что даже хочется возмутиться подобному несоответствию... Вновь раствориться в своих видениях, снова пытаться увидеть его взгляд средь незнакомых лиц... Любит, до безумия, всегда, где бы он ни был! Они связаны чем-то большим чем узы брака и дети, она не могла объяснить, но эти чувства... Не любовь, а нечто на грани наваждения, физической боли... И почему Кэр понадобилось прийти именно сейчас.
- Ну где ты так долго был? - требовательно спрашивает малышка - Мне тут так скучно было! Мама все влемя такая глустная, не знаю, почему! Мы влоде ничего не делали, а она все лавно плачет - шмыгнув носом, маленькая Байер продолжает, а Лили непроизвольно напрягается, не понимая, что происходит. Далее крошка начинает любимую тему подарков, и лишь через минуту Лилс понимает, что она говорит с Рихардом...
Мать вашу, когда её воображение успело выйти из-под контроля?! Девушка слышит любимый голос, но не верит. Этого не может быть, невозможно! Но почему Каролина... Медленно поднимаясь на постели, она не особо таясь с досадой произносит:
- Так вот чего мне не хватало весь месяц... Свежей порции галлюцинаций... Черт, в этот раз даже реальнее чем раньше... - Лилиан оборачивается и с ужасом застывает, смотря на нежданное видение. Рихард, жив, на какой-то коляске, выглядит не самым лучшим образом. Хотя, кто бы говорил! Вновь шатенка чувствует как кровь отливает от лица, уступая место мертвенной бледности прекрасного, но усталого личика. Еле шевеля языком, не в силах поверить в то что видит, девушка приходит к выводу: это не реальность. Она может сколько угодно утверждать что он сильный и не даст себя победить, но чтобы все так резко поменялось и Рихард вышел из коматозного состояния прямо перед предписанной смерти... Не бывает такого, а значит, это сон. Или того хуже: галлюцинации. Опять.
- Кэр, милая, прошу тебя, пойди погуляй где-нибудь! Я скоро приду, раз уж обещала... У нас с тобой оказывается фантазия с черным юмором, не знала что это наследственное... - нервно хихикнув, Лили медленно встает на ноги, и снова кружится голова, но нельзя быть слабой на глазах Каролины, тихо охнув, шатенка выходит из комнаты, не прибавив больше ни слова. Ей плохо, она ничего не ела и не спала больше трех суток, конечно же у неё начались галлюцинации на нервной почве! Путь Лилс лежал к Адаму. Первым делом Лилиан заявила, что сходит с ума... Милое начало, не правда ли? Она попросила какие-нибудь таблетки от галлюцинаций, вкратце описав ситуацию. Адам был мягко говоря удивлен, но в разговоре больше делал акцент на её внешнем облике и недавшем не слишком щадящем образе жизни, сваливая все на него. Вконец обозлившись, Лилиан потащила его в комнату, где как она поняла прочно обосновалась "галлюцинация"...
